Псков

Княгиня Ольга, в крещении Елена († 11 июля 969) правила Киевской Русью после гибели мужа, князя Игоря Рюриковича, как регент с 945 до примерно 960 года. Первая из русских правителей приняла христианство ещё до крещения Руси, первая русская святая.

Согласно самой ранней древнерусской летописи «Повесть временных лет», Ольга была родом из Пскова. Житие святой великой княгини Ольги уточняет, что родилась она в деревне Выбуты Псковской земли, в 12 км от Пскова выше по реке Великой. Имена родителей Ольги не сохранились, по Житию они были незнатного рода, «от языка варяжска». По мнению норманистов, варяжское происхождение подтверждается её именем, имеющим соответствие в древнескандинавском как Helga. Присутствие предположительно скандинавов в тех местах отмечено рядом археологических находок, возможно датируемых первой половиной X века. С другой стороны, в летописях имя Ольги часто передано славянской формой «Вольга».

Памятник княгине Ольге

По «Повести временных лет» Вещий Олег женил Игоря Рюриковича, начавшего самостоятельно править с 912 года, на Ольге в 903 году. Дата эта подвергается сомнению, так как, согласно Ипатьевскому списку той же «Повести», их сын Святослав родился только в 942 году. Возможно, чтобы разрешить это противоречие, поздние Устюжская летопись^[9] и Новгородская летопись по списку П. П. Дубровского сообщают о 10-летнем возрасте Ольги на момент свадьбы. Данное сообщение противоречит легенде, изложенной в Степенной книге, о случайной встрече с Игорем на переправе под Псковом. Князь охотился в тех местах. Переправляясь через реку на лодке, он заметил, что перевозчиком была юная девушка, переодетая в мужскую одежду. Игорь тотчас же «разгореся желанием» и стал приставать к ней, однако получил в ответ достойную отповедь: «Зачем смущаешь меня, княже, нескромными словами? Пусть я молода и незнатна, и одна здесь, но знай: лучше для меня броситься в реку, чем стерпеть поругание». О случайном знакомстве Игорь вспомнил, когда пришло время искать себе невесту, и послал Олега за полюбившейся девушкой, не желая никакой другой жены.

Согласно летописи, в 945 году князь Игорь погибает от рук древлян после неоднократного взимания с них дани. Наследнику престола Святославу тогда было только 3 года, поэтому фактическим правителем Киевской Руси в 945 году стала Ольга. Дружина Игоря подчинилась ей, признав Ольгу представителем законного наследника престола. Решительный образ действий княгини в отношении древлян также мог склонить дружинников в её пользу.Ольга стала править Киевской Русью до совершеннолетия Святослава, но и после этого она оставалась фактическим правителем, так как её сын большую часть времени отсутствовал в военных походах.

Ольга в 947 году отправилась в новгородские и псковские земли, назначая там уроки (своеобразная мера дани), после чего вернулась к сыну Святославу в Киев. Ольга установила систему «погостов» — центров торговли и обмена, в которых более упорядоченно происходил сбор податей; затем по погостам стали строить храмы. Княгиня Ольга положила начало каменному градостроительству на Руси (первые каменные здания Киева — городской дворец и загородный терем Ольги), со вниманием относилась к благоустройству подвластных Киеву земель — новгородских, псковских, расположенных вдоль реки Десна и др.

Следующим деянием Ольги является её крещение в 955 году в Константинополе. По возвращении в Киев Ольга, принявшая в крещении имя Елена, пробовала приобщить Святослава к христианству, однако «он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем». Более того, Святослав гневался на мать за её уговоры, опасаясь потерять уважение дружины. Княгиня Ольга стала первым правителем Киевской Руси, принявшим крещение, хотя и дружина, и древнерусский народ при ней были языческими.

Ольга была похоронена в земле (969) по христианскому обряду. Её внук князь Владимир I Святославич Креститель перенес (1007) мощи святых, включая Ольгу, в основанную им церковь Святой Богородицы в Киеве. По Житию и монаху Иакову тело блаженной княгини сохранилось от тлена. Её «светящееся яко солнце» тело можно было наблюдать через окошко в каменном гробу, которое приоткрывалось для любого истинно верующего христианина, и многие находили там исцеление. Все же прочие видели только гроб.

В 1547 году Ольга причислена к лику святой равноапостольной. Такой чести удостоились ещё только 5 святых женщин в христианской истории (Мария Магдалина, первомученица Фёкла, мученица Апфия, царица Елена Равноапостольная и просветительница Грузии Нина).

На реке Пскове, где она родилась, Ольга, по преданию, основала город Псков. На месте видения трех светоносных лучей с неба, которого в тех краях сподобилась великая княгиня, был воздвигнут храм Святой Живоначальной Троицы.

Ольгин крест в месте, где она увидела свечение, с видом на сегодняшний Троицкий собор

Установлено, что вечевые собрания в Пскове происходили у Троицкого собора под открытым небом по зову большого колокола, который висел на Троицкой звоннице. Трибуной служило возвышение, куда вели ступени. Полагают, что на нем находился деревянный помост, на котором восседали князь и посадники, и с которого обращались к участникам веча.

Круглая вечевая площадь перед храмом Святой Троицы.

Решения на вече принимались не голосованием, а криком. Вечевой дьяк записывал решения веча в грамоты, к которым пришивались свинцовые печати с изображением барса и надписью «Печать государства Псковского». Хранились грамоты в специальном ларе, который находился в сенях Троицкого собора. И никто без согласия веча не мог эти грамоты изъять или поменять. Такие попытки рассматривались как преступление. В 1483 году псковские посадники вместе с князем Ярославом тайком подменили старую «смердью» грамоту на новую. Узнав об этом, разгневанные псковичи прямо на вече убили посадника Гаврилу Картачеева.

Кто участвовал в вече? Не все псковичи, так как размеры вечевой площади были невелики. Как правило, участниками вечевых собраний были бояре, потомки родоплеменной знати, представители «черных людей», купцов и ремесленников, живших на городской территории.

Каковы были функции псковского веча, как верховного демократического органа власти? Летопись дает основания заявить, что компетенция веча была весьма широкой. Все более или менее серьезные решения принимались и претворялись в жизнь только с согласия веча. Только оно принимало новые и отменяло старые законы. В 1467 году — была принята новая Судная грамота — правовой документ средневековой Руси. В статье 108 были определены законодательные функции веча:

Вече обсуждало главные вопросы внутренней жизни республики, регулировало сложные взаимоотношения между различными социальными группами: феодалами и смердами, купцами и мелкими торговцами, ремесленниками, духовенством и прихожанами.

Вече выступало в качестве распорядителя государственных финансов. С согласия веча производились денежные выплаты из псковской казны великому князю, воеводам, архиепископу и епископам, мастеровым за строительные работы, сборы средств для военных предприятий.

Значительное место в деятельности веча занимали вопросы церковного управления. Вече утверждало Соборы, строительство новых церквей и обеспечение их новыми доходами и землями.

Наконец, вече было местом, где остро проявлялись противоречия между боярством во главе с посадниками, с одной стороны, и низами, с другой стороны, между вечем и псковским князем — ставленником великого князя московского.

Вече наблюдало за ходом правления, приглашало и избирало князей, утверждало договоры с ними. Эта процедура сопровождалась присягой князя на верность псковским законам. На вече же князь объявлял о своем уходе, снимал с себя присягу. Отъезд князя сопровождался определением его доходов от суда и выдачей дара в виде денежной ссуды. Бывали случаи, когда псковичи изгоняли своих князей. Вече избирало посадников, назначало больших и малых воевод, управителей в пригородах.

В ряде случаев вече превращалось в верховное «судилище» в отношении должностных лиц и не только. Так за кражу 400 рублей из псковской казны, совершенную пономарем церкви Святой Троицы Иваном, он был сечен на вече, заключен в тюрьму и затем сожжен.

Торговля также находилась в сфере влияния веча, которое строго наблюдало за соблюдением правил торговли в городе. В 1458 году псковичи на вече поколотили посадников за то, что они уменьшили хлебную меру (зобницу).

Вече активно участвовало в обсуждении вопросов внешней политики республики: объявляло войну, назначало воевод, заключало мир, принимало и снаряжало послов. Оно собиралось в связи с военными действиями, проведением мобилизаций, мирными переговорами, результаты которых докладывались на вече. На вече иноземные послы целовали крест в знак верности заключенному договору.

Таким образом, вече являлось верховным законодательным и распорядительным органом Псковской феодальной республики.

В то время как Латвия и Эстония в течение нескольких десятилетий оказались под властью иноземных захватчиков, их продвижение в Литву столкнулось с более упорным сопротивлением. Военные столкновения немецких рыцарей с литовцами начались с 1185 года. А вскоре действия немцев получили благословение из Рима и были объявлены делом всей Западной Европы. В 1217 году папа римский объявил крестовый поход против пруссов и литовцев. 22 сентября 1236 года в битве при Сауле (Шяуляе) войско Миндовга, разбило войско Ордена меченосцев. 9/10 войска во главе с магистром ордена было уничтожено.

Остатки разбитого Ордена меченосцев слились в 1237 году с Тевтонским орденом. Орден меченосцев превратился в отделение Тевтонского ордена под названием Ливонский орден.

Очередную попытку покорить Русь немецкие рыцари в союзе со скандинавскими феодалами предприняли после покорения русских княжеств монголами. В 1240 году шведские войска высадились в устье Невы, но были разбиты новгородским князем Александром Ярославичем, которого после этой битвы стали именовать Невским. Однако в том же году немецкие рыцари захватили Изборск, а затем Псков.

В 1241 году Александр Невский освободил Псков. В ходе Ледового побоища на Чудском озере 5 апреля 1242 года войску Александра Невского противостояло войско из немецких и датских рыцарей. Сокрушительный разгром агрессоров вынудил их уйти с русских земель и пойти на подписание мира с Новгородом в 1243 году.Позже такие попытки возобновились, но на пути агрессоров мощным богатырем, охранявшим русские границы, стоял героический Псков. Крепость Пскова была крупнейшей на Руси: протяженность ее стен достигала 9 километров, десятки башен усиливали ее мощь. Таких крепостей ни немцы, ни датчане не встретили на покоряемых ими землях Латвии и Эстонии.

Тем временем Миндовг расширил свои владения на юг за счет русских княжеств, многие из которых оказались в это время под татаро-монгольским игом. Вслед за Черной Русью (северо-восточная часть нынешней Гродненской области) к Литве была присоединена вся Западная Белоруссия. В 1261 году был оформлен союз Миндовга с Александром Невским. В 50-х годах XIII века князем Полоцка стал племянник Миндовга. Был заключен союз с галицким князем Даниилом, который был подкреплен браком князя Шварна Даниловича с дочерью Миндовга.

Исторические судьбы Руси и Литвы все теснее переплетались. А тогдашняя история была ознаменована не только постоянными войнами против внешних врагов, но и местническими интригами, дворцовыми заговорами, государственными переворотами. Результатом одного из дворцовых заговоров было убийство Миндовга в 1263 году. Организаторами убийства были князья Тройнат и Довмонт.

Но Довмонт отнюдь не стал врагом русских. После переворота он бежал из Литвы в Псков, где принял христианство и «отважно защищал русские земли от ордена. Православная церковь причислила его к лику святых»., Псковская земля еще более окрепла, стала независимой от Новгорода». И сейчас гости Пскова могут видеть стены сохранившихся городских укреплений, сооруженных при Довмонте, именуемых «Довмонтовым городом».

Включение русских земель в состав Литовского княжества явилось для него ценным приобретением. Русские земли имели особое значение для укрепления великокняжеской власти, государства. Здесь можно было черпать военные силы, здесь были развитые города, прочно связанные с торговыми центрами других стран, и сельское население, давно несшее бремя определенных податей и повинностей. Здесь же к услугам князя была и организованная администрация, структура определенных должностей и званий, которыми утверждалась княжеская власть над народом. Формы государственного строя древнерусских земель, несколько видоизмененные, были приняты в Литве.

Подчинение русских княжеств Золотой Орде привело также к тому, что Золотая Орда оказалось соседкой Литвы. А поэтому Литва не раз в XIII веке подвергалась набегам татаро-монгол и вела войны с Золотой Ордой. С начала XIV века литовцы начинают одерживать победы над войсками Золотой Орды. В 1325 году литовцы вытеснили золотоордынцев из Киева. В 1333 году произошли столкновения между литовцами и золото-ордынцами из-за Смоленска. В 1339 году хан Узбек напал на Литву, но без успеха. В результате этих войн владения Литвы расширились за счет прежде подвластных Орде русских княжеств. В княжение Ольгерда (1345–1377) в состав Великого Литовского княжества вошли киевские, переяславские, подольские, чернигово-северские земли. При великом князе Витовте (1392–1430) владения Литвы достигли Черного моря. Границы Великого княжества проходили на востоке по истокам Волги, за Окой, по Осколу и завершались на нижнем течении Днепра у его устья. На западе литовские границы шли по Днестру, Бугу и достигали Балтийского моря.

На большинстве земель Великого княжества Литовского преобладало русское, а затем белорусское и украинское население, которое сохраняло свои языки, свою культуру, свою веру. В Великом княжестве Литовском лишь Жемайтия и Аукшайтия оставались областями, в которых преобладали литовская речь, литовская культура, литовская языческая вера. Литовские же верхи, принимая христианство, используя организацию управления русских княжеств, а также древнерусский (а затем белорусский) язык в качестве государственного языка княжества, вступая в браки с семьями русских князей и белорусских бояр, постепенно «русифицировались».

Хотя борьба за влияние между Литовским и Московским княжеством продолжалась долгое время, периоды обострения отношений сменялись периодами сотрудничества. Ни языковые, ни культурные, ни религиозные различия не мешали развитию разнообразных связей между двумя народами. Несмотря на то что Литва оставалась последней крупной языческой страной в Европе (наиболее почитаемым богом был Перун-Перкунас), а Гедемин еще раз решительно отверг предложения посланцев Рима принять христианство (в католическом варианте), православие не преследовалось в Литве. Более того, «литовское правительство… поддерживало православную церковь».

Включение в состав Литовского государства феодально развитых белорусских и украинских земель оказало благотворное влияние на культуру страны. Главным следствием этого акта было распространение древнерусской письменности». Жизнеописания князей Миндовга, Тройната, Войшелка и других были написаны на древнерусском языке.

Совершенно очевидно, что, несмотря на напряженные отношения, которые не раз сводили литовцев и русских в схватки друг с другом, в течение нескольких веков между Литвой и Русью преобладали отношения добрососедства, а родословные представителей литовских и русских верхов тесно переплетались. В ту пору многие могли сказать слова странствующего монаха Варлаама из драмы A.C. Пушкина «Борис Годунов»: «Литва ли, Русь ли, что гудок, что гусли».

Ливонская война и ее итоги

Освобождение Руси от золотоордынского ига в 1480 году, создание единого русского централизованного государства, победа над наследниками Золотой Орды на Волге, начало широкого движения русских в Сибирь, провозглашение московского государя царем всея Руси — все это свидетельствовало о появлении мощной державы, способной играть все возраставшую роль в международных отношениях. Московский царь имел основания ставить себя в один ряд с ведущими монархами мира. Царь Иван IV (Грозный) посылал дерзкие письма шведскому монарху, против которого он вел войны, а английской королеве Елизавете предлагал руку и сердце.

Ливония (современные Латвия и Эстония) же продолжала вести агрессивную политику в отношении Русского государства. Еще в началеXVI века, в 1501 году, магистр Ливонского ордена Вальтер фон Платтенберг предпринял попытку вторжения в русские земли, но был разбит, а русские войска вошли в Ливонию. В 1502 году Платтенберг напал на Псков, скоординировав свои действия с военными действиями литовского князя Александра против Московского государства. Но и на сей раз русские войска разбили войска Платтенберга. После этого было заключено перемирие, неоднократно возобновлявшееся. По договору 1554 года между Русским государством и Ливонией последняя не должна была вступать в союз с Литвой и Польшей, а также обязывалась уплачивать Руси подать с Тартуского епископства.

Князь Довмонт-Тимофей княжил в Пскове с 1266 по 1299 год. Князь-воин прославился не только как защитник Пскова, но и как князь-строитель, его имя осталось в истории Пскова в связи со строительством второй линии укреплений в конце 13 века.

Довмонтов город был сосредоточием церковно-государственного управления Псковской земли. Его ансамбль не имеет прямых аналогов на Руси. Восемнадцать церковных престолов предстательствовали перед Святой Троицей за 6 городских концов и 12 пригородов, были культовым символом Пскова. Довмонтов город был еще и некрополем, где самые заслуженные из псковитян находили себе упокоение.

«Домантова стена» - название стены возникло после смерти князя - второе кольцо каменных стен Псковской крепости, примыкающее с юга к Детинцу-Кремлю и защищавшее в XIII в. часть бывшего городского посада.С  XIV века — это единственное в древней Руси градообразование, центр церковного и административного самоуправления Пскова и Псковской земли.

В XVII - XVIII вв. многие церкви были разобраны. По приказу Петра I в начале 18 века в восточной части Довмонтова города была возведена т.н. Рождественская батарея, где оказались засыпанными до уровня сводов три храма с фресками 14 века.

Археологам удалось установить общую картину Довмонтова города. Были раскрыты нижние части десяти храмов и некоторых гражданских построек. Псковская реставрационная мастерская произвела их «консервацию»: основания стен надложили и вывели их на поверхность земли. По этим подлинным «планам» зданий можно судить о древней застройке Довмонтова города.

Псковская земля стала юридически самостоятельным государством в первой половине XIV века. Долгий процесс политического отдаления Пскова от Новгорода завершился заключением Болотовского договора, который юридически признал те отношения между Псковом и Новгородом, которые defacto сложились за несколько десятилетий до его подписания.

Псков занял свое уникальное место в европейской истории государств. Это событие состоялось в чрезвычайно сложное время, когда Москва, как и практически все русские феодальные княжества, находилась под властью Золотой Орды. Более того, судя по действиям московских князей, они добровольно были составной частью Золотой Орды, прямыми и активными проводниками ее политики, выразителями ее интересов.

Политически неподконтрольными Золотой Орде оставались на Руси Псков и Новгород. Они были сохранившимися очагами Киевской Руси на русском Северо-Западе. Показательно, что это были две единственные за всю русскую историю республики – европейские государства.

Во многом Новгород и Псков пошли дальше Киева в устройстве политической жизни: в отличие от Киева, княжение в двух вечевых республиках не было наследственным, что открывало значительный простор для влияния самых широких групп общества на власть.

Герб Псковской республики

Литва была для западных русских земель колоссальным центром европейского притяжения, она политически и культурно противостояла ордынской Москве, усиливала политический вес и значение Пскова, Новгорода, Твери, позднее – Смоленска, помогала этим городам быть значительными субъектами европейской политики того времени, не зависимыми полностью от Москвы.

Литва и Псков долгое время преследовали общие политические и военные цели – в частности, борьбу с немецкими рыцарями. Когда в 1323 году рыцари Ливонского ордена пришли к Пскову на кораблях с осадой, в ходе которой применяли стенобитные машины и осадные башни, псковичи послали гонцов с просьбой о помощи к бывшему тогда московским князем старшему из Даниловичей Юрию и к новгородцам, никто из них не откликнулся на призыв. Выручил же Псков литовский князь Давыд, который внезапно напал на ливонцев и обратил их в бегство.

С 1341 года Псков находился под юридическим сюзеренитетом литовского князя Ольгерда, сына Гедимина.

Позднее, в 1380-м году, именно призванный из Литвы псковский князь Андрей Ольгердович возглавил псковский отряд на Куликовом поле. Более того – как известно, он был сторонником переправы через Дон, этот шаг свидетельствовал о намерении сражаться до победы.

Многие историки предполагают, что Болотовский договор, защитивший Псков от прямого влияния уходившего «под Москву» Новгорода, возможно, был заключен именно в годы княжения в Пскове Александра Михайловича Тверского – соответственно, не позже 1337 года. Если это так (единодушия в среде исследователей нет), то с помощью этого договора Александр Тверской пытался оградить от перехода под контроль Золотой Орды последнюю независимую русскую европейскую землю – Псковскую республику.

Политическое устройство Псковской республики того времени во многом не имело аналогов не только в России, но и в Европе. Наиболее подробно из российских историков жизнеустройство Псковской вечевой республики описал Василий Ключевский в своем знаменитом «Курсе русской истории».

На Ключевского очень сильное впечатление произвел преимущественно созидательный характер псковской жизни: «Переходя в изучении истории вольных городов от новгородских летописей к псковским, испытываешь чувство успокоения, точно при переходе с толкучего рынка в тихий переулок. Псковские летописцы описывают преимущественно явления мирного характера, поиски князя, строение церквей, городских стен и башен, знамения от икон, пожары и поветрия, изредка недоразумения с новгородским владыкой, епархиальным архиереем Пскова, из-за церковного суда и сборов с духовенства. Особенно часты известия о храмоздательстве: в 19 лет (1370-1388) псковичи построили 14 каменных церквей. В Пскове не заметно ни бурных сцен и побоищ на вечевой площади перед Троицким собором, ни новгородского задора в отношениях к князьям, ни социального антагонизма и партийной борьбы...»

Собор Рождества Иоанна Предтечи 1247 года

Наиболее значительной особенностью, отличавшей псковское политическое устройство от новгородского (не говоря уже об остальной Руси, лежавшей под Ордой), по мнению Василия Ключевского, являлся представительный характер псковской власти: в ее устройстве были в максимальной степени представлены, имели свой голос окружавшие Псков пригороды и села; не избалованный территорией Псков уважительно относился к каждой пятине принадлежащей ему земли.

Совершенно уникальным было и положение псковского князя. Он не разделял власти с вечем, а служил ему как наемный вождь боевой дружины, обязан был защищать страну, исполняя поручения Пскова наравне с посадниками, и за то получал определенный корм. Права новгородского князя, участие в законодательстве и управлении, в назначении и смене должностных лиц перенесены были не на псковского князя, а достались безраздельно тамошнему вечу, которое сверх законодательства и суда по чрезвычайным и политическим делам принимало еще деятельное участие в текущем управлении».

Ограниченное пространство Псковской земли не давало такого простора для развития крупного боярского землевладения, какой открывался для того в беспредельной Новгородской области. Потому политическая сила псковского боярства не находила достаточной опоры в его экономическом положении, и это сдерживало политические притязания правительственного класса. В связи с тем незаметно ни резкого сословного неравенства, ни хронической социальной розни, как в Новгороде. Бояре наравне с прочими классами «обрубались», несли со своих земель военные тягости по вечевой разверстке. Псков, как и Новгород, жил торговлей, и землевладельческий капитал отступал здесь еще более, чем там, перед капиталом торговым. Это сближало здесь классы, резко разделенные в Новгороде: псковские купцы, по местной летописи, являются в числе лучших людей, и притом рядом с боярами, выше житьих. Но самые характерные особенности встречаем в составе черного населения, преимущественно сельского. И в Псковской земле было развито землевладение земцев и сябров. Но здесь нет следов холопства и полусвободных состояний, подобных новгородским половникам. В этом отношении Псковская область была, может быть, единственным исключением в тогдашней России».

На территории Псковской земли не было унижающего человеческое достоинство рабства.

Вершиной закрепленного письменно псковского жизнеустройства стала Псковская судная грамота, иначе называемая Псковской Правдой – полный свод норм и правил Псковской вечевой республики, 600-летие (!!!) которой прошло практически совершенно незамеченным в 1997 году.

Именно в Псковской судной грамоте нашел Василий Ключевский юридические доказательства уровня свободы в Псковской вечевой республике. Самым главным показателем этого была невиданная нигде на Руси степень личной свободы человека.

Тому есть множество примеров, вот только один из них, касавшийся очень частого для того времени случая: «В псковском законодательстве заметно даже усиленное внимание к интересам изорника, как назывался там крестьянин, работавший на земле частного владельца. […] Ссуда – обычное и повсеместное условие найма земли крестьянином у частного владельца в Древней Руси, и везде она ставила первого в большую или меньшую личную зависимость от последнего. И псковскийизорник обыкновенно брал у землевладельца ссуду – покруту. Но долговое обязательство не стесняло личной свободы изорника. По Русской Правде, закуп, бежавший от хозяина без расплаты, становился полным его холопом. По псковскому закону, в случае побега изорника без возврата покруты землевладелец в присутствии властей и сторонних людей брал покинутое беглецом имущество в возмещение ссуды по оценке, а если оно не покрывало долга, господин мог искать доплаты на изорнике, когда тот возвращался из бегов, и только, без дальнейших последствий для беглеца». Изорник, даже утратив имущество и став должником, оставался свободным человеком.

Прогрессивные политические и общественные устои привели к политическому, экономическому и социальному расцвету Пскова, выдвижению его в ряд крупнейших европейских городов, на Руси же Псков стал городом, единственным в своем роде.

Экономика края, постоянно терзаемого войнами, процветала и успешно восстанавливалась, регулярно отстраивалась после разорений. Летопись за 1422 год свидетельствует: «…на всей Русской земле был великий голод три года: раньше всего в Новгороде, и в Москве, и во всей Московской земле, и в Тверской… А в Пскове на Крому клети были полны всякого изобилия еще из старых лет. И пошли к Пскову новгородцы, карелы, чудь, вожане, и тверичи, и москвичи, и, проще сказать, со всей Русской земли. И пришло их во Псков великое множество. И начали скупать рожь в Пскове…»

Активная внешняя торговля сделала возможным расчеты на территории Пскова немецкими монетами – пфеннигами, на Руси их называли «пенязи». Собственный Денежный (Монетный) двор в Пскове возник в 1424-м и действовал до 1663 (!) года, более 150 лет после утраты политической независимости.

Уже в середине XIV века Псков насчитывал около 25 тысяч жителей – примерно на пять тысяч больше, чем Кельн. По некоторым сведениям, к XVI веку население города достигло 50 тысяч человек – огромная цифра для средневековой Европы, уровень крупнейших европейских столиц.

Достигнутая за время государственной независимости мощь города впечатляла гостей и десятилетия спустя. Вошедший в историю благодаря своим дневникам о походе на Псков ксендз Ян Пиотровский записал, увидев Псков 24 августа 1581 года: «Любуемся Псковом. Господи, какой большой город! Точно Париж!.. Во всей Польше нет города, равного Пскову…»

Десятью годами позже, в 1592 г., путешественник из Германии Иоган Давид Вундерер записал: «Псков по величине, как полагают некоторые, равен Риму, почти так же могуществен и населен…».

Псковичи построили и поддерживали в боеспособном состоянии крепость, превосходившую по своим масштабам Московский и Новгородский Кремль.

В славную эпоху «Вольного Стольного Господина Пскова» его градостроение достигает вершин. Апофеозом псковского градостроительства становится окончательное осмысление и созидание Пскова не только как христианского города, а как единственной земной Обители Бога – «Дома Святой Троицы».

Г. Я. Мокеев Рис.  реконструкция Псков - Дом Святой Троицы

До XIV века на Руси нигде, кроме Пскова, не было храмов во имя Святой Троицы. Псковичи величали так и главный храм, и город, и всю свою землю. В 1348 году Псков добился признания своей независимости. Город становился стольным, и многообразные столичные функции (идеологические, управленческие, представительские, оборонные, мемориальные и прочие) следовало окончательно осмыслить и воплотить в ясных символах комплекса архитектурных сооружений. Русский православный город, столичный вечевой Псков, должен был «найти» свой образ и зримо явить его в архитектуре и градостроении.

Образ этот должен был дать Пскову покровительство и защиту и в превратностях бренной жизни, и – пред Вечностью, в ожидании Божьего Суда. Псковичи жили очень близко к границе жизни и смерти, - в этом источник особых богословских глубин всей псковской культуры (дошедшее до нас древнее присловье гласит: « что ни год - то мор, если не мор, то пожар, если не пожар, - то война»).

Ядром градостроительного ансамбля Пскова стала уникальная, нигде более не встречающаяся, 2-х частная структура сакрального центра: «Кремль (Кром) + Довмонтов город». И Псков уподобился Небесному Престолу, то есть стал «Домом Бога», «Домом Святой Троицы » на земле.

Г. Я. Мокеев. Символика Святой Троицы, воплотившаяся в храмоздании Пскова

В XV веке, большую часть которого Москва была не только де факто, но и де юре неотъемлемой частью Золотой Орды. Наиболее значительные возможности для объединения исторических русских земель на основе исконно русской европейской культуры были у Литвы, можно сказать, у Литовской Руси, до которой Орда не смогла дотянуться. В частности, Литва (в отличие от Новгорода) не платила Орде даже дань, а сильные и многочисленные генеалогические корни в княжеских родах разных государств давали Литве, языком государственного делопроизводства которой был русский, шанс стать главным династийным гнездом русской Европы.

Многие воспринимали европейскую Литву именно как альтернативу ордынской Москве. Они не были удовлетворены результатом, достигнутым в Куликовской битве (1380 г.), так как расстановка сил в Москве после битвы показала: это было сражение фактически внутри Золотой Орды, оно не поколебало ее могущества на внешних границах, но привело к иной расстановке проордынских политических групп в самой Москве. Говоря современным политическим языком, собирание земель вокруг Москвы было проордынским процессом, собирание земель вокруг Литвы — проевропейским.

Орда продолжала оставаться главной цивилизационной угрозой Европе. В 1399 году в сражении на берегах Ворсклы под стяги великого князя литовского Витовта встали, в частности, герои Куликовской битвы Андрей и Дмитрий Ольгердовичи (первый был псковским князем), князь Боброк-Волынский, также бывший выходцем из Литвы. Но победу на Ворскле одержали поддержанные Москвой полчища хана Едигея, который хотя и не смог продвинуться дальше на Запад, но нанес военной мощи Литвы очень сильный урон, выбив целое поколение защитников европейского государства. После Витовта сопоставимой по масштабу личности фигуры, способной сплотить элиты Литвы и Руси, уже не было. И было потеряно время.

Эти события носили роковой для Пскова и Новгорода характер, так как, перестав быть полноценной альтернативой Москве, Литва уже не могла в полной мере оказать своим независимым восточным соседям достаточную военную и политическую поддержку. На этом фоне последняя возможность альтернативного собирания русских земель на европейской политической платформе оставалась у Новгорода. Новгород стал большим врагом Московии, чем ушедшая в относительную политическую тень Литва.

Чтобы понять корневую силу новгородских притязаний на «собирание Руси» и московский страх перед Новгородом, достаточно напомнить, что именно в Новгороде княжил в IX веке Рюрик — проживший достаточно долго, старейший из трех братьев варяжский князь, ставший родоначальником шестивековой русской княжеской династии, правившей практически до конца XVI века. В 1470 новгородцы, где была по-прежнему была очень сильна «литовская партия», пригласили на княжение из Литвы князя Михаила Олельковича, новгородское правительство начало переговоры о союзе с литовским великим князем Казимиром IV. Это вызвало немедленную реакцию Москвы.

Поработил Новгород сын Василия Тёмного Иван Васильевич Третий, главными чертами которого летописцы называли трусость, жестокость и хитрость. В 1471 году он совершил свой первый поход на Новгород, приказав своему войску «убивать без разбора старых и малых». Н. М. Карамзин писал, что «московитяне изъявляли остервенение неописанное…». Покорив Новгород, Иван Третий принял на себя титул «государя всея Руси». Это был знак того, что конкурентов в борьбе за «шапку Мономаха» больше у него не осталось.

Часть псковичей предполагала, что утрата государственной независимости не особо любимым Новгородом, часто ходившем на Псков войной, приведет к улучшению положения не столь амбициозного Пскова, не претендовавшего на роль объединительного центра русских земель, и в связи с этим испытывала надежды на некие «особые отношения» с Москвой. Но более проницательные псковичи увидели более чем наглядный пример надвигающейся катастрофы.

В 1509 году в Псков был прислан из Москвы новый наместник, Иван Михайлович Репня-Оболенский. Псковичи остроумно прозвали его Найденом, так как с самого дня приезда он нарушил «псковскую старину», приехал «не пошлиною» (не по обычаю): смена наместника произошла не по просьбе псковичей, без предупреждения. Не было торжественной встречи князя-наместника крестным ходом, псковичи «нашли» его на загородном княжеском дворе «на Торгу», где был наскоро отслужен молебен, после чего у входа в Троицкий собор внезапно прибывшего наместника объявили псковским князем. Вечевые обычаи Пскова Репня-Оболенский грубо нарушил, несомненно, с ведома великого князя. Самовластное поведение наместника сразу же натолкнулось на отпор, что и было началом конфликта.

Дальнейшие события известны нам по краткой и красочной «Повести о псковском взятии» — исторической повести XVI века, включенной затем в состав Первой псковской летописи.

В год 1510, месяца октября в 26 день, великий князь Василий Иванович приехал в свою вотчину, в Великий Новгород….

Известие о пленении своих (приехавших в Новгород пожаловаться), псковичи получили от Филиппа Поповича, псковского купца. И нашел на всех страх и трепет, и губы пересохли от скорби: много раз немцы приходили к Пскову, но такой беды и напасти не бывало.

И, созвав вече, начали думать, выступить ли войной против государя или запереться в городе? Однако вспомнили крестное целование — нельзя поднимать руку на государя, — и то, что посадники и бояре и все лучшие люди у него. И послали псковичи к великому князю своего гонца, сотского Евстафия, со слезами бить челом великому князю от всех псковичей — от мала и до велика, — чтобы: «ты, государь наш великий князь Василий Иванович, помиловал свою вотчину старинную». А у великого князя своя мысль; ради того он и приехал из Москвы в Великий Новгород, чтобы установить в Пскове свои порядки.              

И послал великий князь своего дьяка Третьяка Долматова, и псковичи обрадовались, ожидая подтверждения от государя старых порядков. А Третьяк им на вече передал просьбу великого князя, первое новое установление: «Если вы, вотчина моя, посадники псковские и псковичи, еще хотите по-старому пожить, то должны исполнить две мои воли: чтобы не было у вас веча, и колокол бы вечевой сняли долой, и чтобы в Пскове были два наместника, а в пригородах по наместнику,  и тогда вы еще поживете по-старому. А если этих двух повелений государя не примете и не исполните, то будет так, как государю бог на сердце положит; а у него много силы готовой, и тогда прольется кровь тех, кто государевой воли не исполнит. И еще государь наш великий князь хочет приехать на поклон к святой Троице в Псков». И, проговорив это, сел на ступени.

Вечевая площадь

А псковичи поклонились до земли и не могли ничего ему ответить, ибо очи их полны были слез, как молоком грудь матери, и лишь те слез не пролили, кто был неразумен и молод; только ответили ему: «Посол государя, с божьей помощью, утром, подумав между собой, мы тебе ответим на все». И заплакали тут горько псковичи. Как не выплакали они глаз вместе со слезами, как не разорвалось их сердце! Наутро, когда наступил день воскресный, позвонили на вече и пришел на вече Третьяк, и посадники псковские и псковичи начали ему говорить так: «Написано в наших летописцах, при прадедах его и дедах, и при отце его крест целовали великим князьям, что нам, псковичам, от государя своего великого князя, какой ни будет на Москве, не отходить ни к Литве, ни к Неметчине, а жить нам по старине по своей воле. А если мы, псковичи, отойдем от великого князя к Литве или к Неметчине или начнем жить сами по себе, без государя, то будет на нас гнев божий, голод, и огонь, и потоп, и нашествие поганых. А если государь наш великий князь не сдержит то крестное целование и не станет нами править по старине, то и на него та же кара падет, что и на нас. А ныне богу и государю дана воля над их вотчиной, градом Псковом, нами и колоколом нашим, а мы прежнего обещания своего и клятвы не хотим изменить, и кровопролитие на себя взять, и не хотим на государя своего руки поднимать и в городе запираться. А если государь наш великий князь хочет помолиться в живоначальной Троице и побывать в своей вотчине Пскове, то мы своего государя рады принять всем сердцем, чтобы нас не погубил до конца».

Месяца января в 13 день, на память святых мучеников Ермолая и Стратоника, спустили вечевой колокол со святой живоначалыюй Троицы, и начали псковичи, глядя на колокол, плакать по своей старине и прежней воле. И повезли его на Снетогорский двор, к церкви Иоанна Богослова, где ныне двор наместника; в ту же ночь повез Третьяк вечевой колокол к великому князю в Новгород….

И взяли под стражу тех, кто был в гриднице, и под стражей пошли они в свои дворы, и в ту же ночь начали собираться с женами и детьми к отъезду в Москву, поклажу легкую взяв с собою, а остальное все бросили и поехали вскоре с плачем и рыданиями многими. И еще поехали жены тех, кто был посажен в Новгороде. И всего было взято триста псковских семей.

И так прошла слава псковская!

О славнейший среди городов — великий Псков! О чем сетуешь, о чем плачешь? И отвечал град Псков: «Как мне не сетовать, как мне не плакать! Налетел на меня многокрылый орёл, а крылья полны когтей, и вырвал у меня кедры ливанские. Бог наказал нас за грехи наши — и вот землю нашу опустошили, и город наш разорили, и людей в плен взяли, и торги наши с землею сровняли, а иные навозом конским забросали, а отцов и братьев наших развезли; где не бывали наши отцы, и деды, и прадеды наши, туда увезли отцов, и братьев наших, и друзей, а матерей и сестер наших на поругание отдали»,

А многие постриглись в монахи, а их жены в монахини, и ушли в монастыри, не желая идти в плен из своего города в чужие города.

Ныне, братья, зная об этом, убоимся этого страшного наказания, преклонимся перед господом своим и признаемся в грехах своих, чтобы не вызвать большего гнева господня, не навести  на себя казни, горше первой. Ждет он нашего покаяния и исправления, а мы не покаялись, но в больший грех впали — в злые и лихие поклепы и кричание на вече, когда голова не знает, что язык говорит, не умея в своем доме распорядиться, хотели городом управлять.

И послали в Псков из Москвы знатных людей, купцов, устанавливать заново пошлины, потому что в Пскове не бывало пошлин; и прислали из Москвы казенных пищальников и караульных; и определили место, где быть новому торгу…И жил великий князь в Пскове четыре недели, а поехал из Пскова на второй неделе поста в понедельник, и взял с собою второй колокол, а оставил здесь тысячу детей боярских и пятьсот пищальников новгородских.

И начали наместники над псковичами чинить великие насилия, а приставы начали брать за поручительство по десять, семь и пять рублей. А если кто из псковичей скажет, что в грамоте великого князя написано, сколько им за поручительство, они того убивали и говорили: «Вот тебе, смерд, великого князя грамота». И те наместники и их тиуны и люди выпили из псковичей много крови; иноземцы же, которые жили в Пскове, разошлись по своим землям, ибо нельзя было в Пскове жить, только одни псковичи и остались; ведь земля не расступится, а вверх не взлететь.

Все дела по управлению Псковом решались в воеводской канцелярии — съезжей избе. Но вся власть в городе была в руках воеводы. Ему подчинялись дьяки и подьячие. Дьяки должны были исполнять царские указы и решать все местные военные, судебные и денежные дела. Дьякам помогали подьячие — грамотные люди, которые проверяли боевую готовность войска, вели сбор налогов.

Подьячих в Пскове было более 20 человк. Заседали они в огромной палате за длинными столами. Одни решали споры о владениях, другие расследовали преступления, третьи составляли документы. Каждый отвечал за свой отдел, или, как называли раньше, приказ. Для псковских властей в 1692—1695 годах было построено новое здание с большим крыльцом на отлёте под тёсаной крышей — Приказная палата.

Приказная палата в Довмонтовом городе Псковского кремля

Древний Псков на протяжении многих веков был главной военной крепостью северо-запада Руси, сыгравшей важнейшую роль в 123 войнах. Наряду с этим Псков развивался и как центр культуры, искусства, просвещения и науки. Здесь сложились самобытные школы архитектуры и иконописи, велось летописание. Сегодня Псков соединяет в себе жизнь современного областного центра и одного из важнейших в стране археологических городов-памятников. В его старой части культурный слой достигает семи метров, а количество архитектурных памятников — более 300 — подтверждает уникальность исторического наследия Пскова.

Несмотря на то, что во время Великой Отечественной войны город был практически стерт с лица земли (в 1945-м здесь осталось всего 143 жителя; по их свидетельствам, город просматривался от вокзала до кремля), сегодня Псков занимает первое место в России по числу сохранившихся памятников древнерусской гражданской архитектуры. Псков единственный сумел сберечь внешний пояс каменных укреплений длиной более 9 километров. Во многом, именно благодаря этим стенам на территории города сохранились уникальные произведения местной школы зодчества.

Свидетельства псковской самобытной культуры сегодня представлены в музее-заповеднике в Поганкиных палатах. Этот уникальный архитектурный комплекс XVII века занимает целый квартал. В коллекции музея представлены уникальные образцы псковской школы иконописи XIV–XVII веков. Также в музее хранится одна из главных исторических реликвий Пскова — Довмонтов меч. В XIII веке он принадлежал князю Довмонту и после его смерти передавался последующим князьям как символ власти. В этом же зале представлен другой меч, принадлежавший, как полагали ранее, предшественнику Довмонта, князю Всеволоду-Гавриилу. Позднее историки обнаружили, что это подделка, меч был выкован лишь в XV веке. Однако именно этим мечом восхищался еще царь Иван Грозный.

С личностью Ивана Грозного в Пскове связана легенда. В 1570 году, после опричного похода на Новгород, царь двинулся на Псков, намереваясь и его утопить в крови невинных людей. Выстоявший множество осад Псков не привык отбиваться от своего же царя и потому не мог оказать вооруженного сопротивления. Вместе с жителями навстречу Грозному вышел местный юродивый Никола Салос. Скача на палке и паясничая, блаженный призвал царя «отведать хлеба-соли, а не людской крови», после чего сделался невидимым. Царь испугался и приказал отступить от города. Позднее о Николе Салосе, работая над трагедией «Борис Годунов», вспомнит Пушкин, чье родовое имение находится в 120 километрах от Пскова.

Кстати, Михайловское имение было подарено прадеду Пушкина — Ганнибалу — самим Петром I. Петр много бывал в Пскове и придавал ему большое значение в годы Северной войны. Готовясь к боям, царь лично руководил работами по укреплению города. Земляные валы перед стенами крепости сохранились до сих пор, как и церковь Петра и Павла с Буя, куда царь ходил молиться.

Церковь Петра и Павла с Буя

Собор Иоанна Предтечи был построен в XIII веке на территории Ивановского женского монастыря. Монастырь неоднократно посещали члены царских семей, Анна Иоанновна дважды приезжала в этот монастырь.

Церковь Старое Вознесение построена в 1467 году и являлась центром ансамбля Старо-Вознесенского монастыря XIV века. Она была традиционным местом встречи знатных гостей города при вступлении их в город.

Церковь Иоакима и Анны была возведена в XV веке и принадлежала находящемуся здесь Якиманскому девичьему монастырю, после упразднения монастыря в XVIII веке была обращена в приходскую церковь.

Церковь Покрова и Рождества Богородицы от Пролома построена в 1399 году и принадлежала Покровскому монастырю. Она состоит из двух церквей – храма Покрова и храма Рождества Богородицы, объединенных двухпролетной звонницей. Название церкви – память об осаде Пскова польскими войсками в 1581 году, когда иноку Покровского монастыря было видение Пресвятой Богородицы на месте будущего штурма польских войск.

Церковь Николы со Усохи была построена в 1535 году и по своим размерам уступала только Троицкому собору Кремля. Теперь же церковь скрыта в землю на два метра. Название церковь получила от места, на котором стоит. Ранее здесь находилось обширное болото, называемое псковичами «усохою».

Церковь Василия на Горке – единственный сохранившийся памятник культовой архитектуры Пскова начала XV века, времени расцвета Псковской вечевой республики. Храм поставлен на холме, поэтому и называется «на Горке».

Церковь Богоявления Господня с Запсковья построена в 1496 году и имеет еще одно название – Богоявление в Бродех. Название «Броды» связано с тем, что Пскову здесь можно было перейти вброд.

Церковь Михаила Архангела с Городца построена в 1399 году. Название «Городец» говорит о том, что прежде на этом месте находилось укрепление, возможно, одно из древних поселений Пскова. До XVI века здесь располагалась площадь Старого Торга, куда сходились все главные улицы Пскова.

Церковь Успения у Парома построена в 1521 году напротив Кремля, на левом берегу Великой, на основании более древней церкви. Вблизи была паромная переправа через Великую, откуда пошло и название церкви. Это первый средневековый приходский храм на Завеличье.

Это – один из первых, если не самый первый монастырь Псковской земли. Он основан в XII в. Нифонтом, архиепископом Псковским, построен на месте впадения реки Мирожи (теперь ручей Мирожка) в Великую. Монастырь имел библиотеку, мастеров-переписчиков, иконописную мастерскую. В XIII в. здесь был выполнен один из списков «Слова о полку Игореве». Работал монастырь до 1922 г.
Спасо-Преображенский собор (1156), видимо, был первым каменным и расписным храмом города. Он, по образцу византийских, в плане имеет форму равноконечного креста. В XIII в. западные углы храма были надстроены, но внутри крестообразная форма осталась.

Культурный слой здесь, в монастыре, превышает полтора метра – то есть прежде храм был выше. Двухъярусная звонница, примыкающая к западному фасаду, создана в конце XVI в. Здание собора сложено из местной известняковой плиты с прослойками из тонкого кирпича. Кирпичи, по византийскому обычаю, несут на себе знаки креста. Это, как и ряд других признаков, даёт основания предположить, что строили собор греческие мастера при участии псковских и новгородских. Знаменит собор своими фресками – и это крупнейшее собрание домонгольской живописи в России. Она легла в основу псковской иконописной школы и псковской монументальной живописи. Но в XVII в. фрески, сочтённые устаревшими, были забелены – что их, собственно, и спасло (так, в Грановитой палате Кремля Пётр I велел настенные росписи соскоблить). В конце же XIX в. фрески были освобождены от побелки, а затем бригада палехских мастеров поновила их, дополнив утраченные места росписями «под старину». А с 1969 г. в течение 14 лет реставрация была проведена уже на научной основе, и «самодеятельность» палехских художников убрали. Сейчас доступ в собор открыт не каждый день – в сырую, например, погоду собор закрывают, опасаясь, что влага повредит росписи. В куполе – композиция «Вознесение» в несколько поясов (Христос, восседающий на радуге; ангелы; 12 Апостолов, Иоанн Предтеча и Богоматерь; пророки со свитками меж окон барабана). На центральной апсиде – «Спас на престоле», а в алтарном своде – триптих «Преображение». Одна из самых красивых – фреска «Благовещение»; интересны «Крещение», «Воскрешение Лазаря», «Распятие» и др.

В 120 километрах к юго-востоку от Пскова расположен поселок Пушкинские Горы, который связывает воедино обширный Пушкинский музей-заповедник. Когда-то это место называлось Святые Горы. Название связано с расположенным здесь Святогорским монастырем, который издревле входил в ряд самых почитаемых монастырей на Руси.

С ХIХ века эта обитель неразрывно связана с именем А.С.Пушкина. Живя в Михайловском, поэт часто бывал в монастыре, его привлекала и монастырская библиотека, и беседы с его настоятелем, и могилы предков, памятью которых он свято дорожил. Здесь же, "ближе к милому пределу", он и завещал похоронить свой прах.
6 (18) февраля 1837 года, после заупокойной панихиды в церкви Божей Матери Одигитрии Успенского собора, тело поэта было предано земле у алтарной стены. Над могилой поставили простой деревянный крест.

Литография И.А.Клюквина 1830-е гг.

Лишь в 1840 г. Натальей Николаевной был заказан памятник «в Петербурге каменных дел мастеру А.Пермагонову». Материал — итальянский мрамор.
Памятник был установлен на могиле поэта в августе 1841 г., и тогда же, вероятно, был сооружен под памятником и склеп, в котором поместили рядом останки Пушкина и его матери. Такой в основном могила сохранилась до наших дней.

Памятник очень прост и строг: на трех гранитных четырехугольных плитах, суживающихся кверху, белый мраморный обелиск с нишей, в которой стоит мраморная урна, покрытая покрывалом. Над нишей — скрещенные факелы, над ними лавровый венок. На гранитном цоколе высечены слова:
«Александр Сергеевич Пушкин. Родился в Москве 26-го мая 1799 года. Скончался в С.-Петербурге 29-го января 1837 года».

С течением времени памятник и склеп, оставшиеся без должного ухода, постепенно ветшали. Какие-то работы, видимо, предпринимались в связи со смертью и погребением здесь отца поэта — Сергея Львовича в 1848 г. С тех пор и вплоть до 1880-х гг. за ними никто не присматривал.
Картина была неприглядной: кирпичный цоколь монумента развалился, решетка лежала на земле, дубы и липы на склоне могильного холма были вырваны ветром. В канун столетнего юбилея Пушкина члены псковского Пушкинского комитета обнаружили, что обрыв на Святой Горе начал интенсивно осыпаться.
После праздника предполагалось произвести необходимый капитальный ремонт всего некрополя.
В строительный сезон 1901 г., за недостатком необходимого материала, были исполнены лишь подготовительные работы, и к исполнению проекта приступлено 1 июня 1902 г..
Несмотря на все предохранительные меры, часть свода с западной стороны памятника в расстоянии 1 1/2 аршина от него во время работы осела, образовав отверстие площадью около 12 квадратных вершков, сквозь которое был виден вполне сохранившийся дубовый гроб А.C.Пушкина.

Во время кратковременных боевых действий германских войск, которые предшествовали Брестскому миру (1918), обелиск с могилы Пушкина был сброшен немецкими войсками под откос (поставлен на свое место только в 1922 г.). В остальном же мемориал остался сохранным.

16 декабря 1935 г. было принято постановление правительства о подготовке к столетию со дня смерти А.С.Пушкина. Были приведены в порядок могилы А.С.Пушкина и Ганнибалов у стен Свягогорского монастыря, а за десять лет до этого, в 1925, Святые Горы переименовали в Пушкинские.

Отечественная война пришла в эти места уже в первые ее дни. В конце июня 1941 г. вражеская авиация совершила несколько налетов на станцию Тригорская, а 3 июля были сброшены первые бомбы на Пушкинские Горы. При бомбежке пострадал Святогорский монастырь: взрывной волной был сбит купол.
В 1944 г., отступая, немецкие саперы взорвали Успенский собор и все монастырские постройки. Они заложили мощные фугасы в специально вырытый 20-метровый тоннель, который шел поперек дороги в сторону могильного холма и через подошву его. Тысячи мин были установлены по склонам холма и четыре мины под фундаментом самого памятника. Пульт управления взрывом всего монастырского ансамбля был оборудован неподалеку от церкви. От ударной волны памятник на могиле поэта отклонился в сторону обрыва на несколько градусов и стал постепенно оседать.



Такой оставили гитлеровцы могилу поэта. Фото 1944 г.

12 июля 1944 г. Пушкинские Горы были освобождены, могила - разминирована. Могилу спасли от уничтожения воины-сапёры Рижской инженерной бригады под командованием Казакова. Разрушение Святых Гор стало одним из пунктов обвинения, предъявленного нацистским главарям на Нюрнбергском процессе.

В начале августа 1953 г. началась реставрация памятника. Рабочие начали снимать одну за другой детали памятника, скрепленные медными штырями, и относить их в сторону. Работы проводились вручную. Каждую деталь заворачивали одеялами, чтобы не повредить мрамор. Перед сборкой все элементы памятника вновь отшлифовали и поставили на свинцовые ленты.
Работа была закончена 30 августа.
Еще одни реставрационные работы были проведены в Святогорском монастыре сравнительно недавно (1996—1997 гг.).

В эзотерических книгах черным по белому перечислены символы, которые использованы и на пушкинском надгробии. Подтвердили двоякую трактовку "кода" на могиле поэта и масоны.
- Христиан не хоронят в урнах, а западные масоны всегда подвергали себя кремации. О том, что на могиле Пушкина изображена масонская урна, свидетельствует накинутый на нее ритуальный плащ. - В масонском учении шестиконечная звезда, так называемая тетраграмма, - печать Соломона, строителя первого храма. Это предназначение человека. По краю свода помещены ровно десять Соломоновых звезд - полный жизненный путь поэта. Лавровый венок - благотворение. Веревочная петля, которая завязана на обоих венках, - чисто масонский знак союза. А факелы в этой петле (как на обелиске) - целый комплекс, прописанный чернокнижниками. Он означает борьбу братства против врагов и месть за репрессии против масонов.