Манифестом от 20 октября 1914 года была объявлена война Османской империи. Россия добилась прав на Стамбул (Константинополь) и планировала возродить Византийскую империю.

С началом 1-й мировой войны в Турции не было согласия, вступать ли в войну и на чьей стороне. 2 августа 1914 года был подписан германо-турецкий союзный договор, по которому турецкая армия фактически отдавалась под руководство германской военной миссии. В стране была объявлена мобилизация. Однако в то же время турецкое правительство опубликовало декларацию о нейтралитете. 10 августа в Дарданеллы вошли немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау», ушедшие от преследования британского флота в Средиземном море. С появлением этих кораблей не только турецкая армия, но и флот оказались под командованием немцев.

Турция объявила «джихад» (священную войну) странам Антанты. 16 и 17 октября 1914 года турецкий флот под командованием германского адмирала Сушона обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск.

20 октября (2 ноября) 1914 года Россия объявила Турции войну. 

«Люди всегда останутся людьми, и надо брать их такими, какие они есть. Поэтому признаемся откровенно, что корабли в мирное время к войне не готовы».

Адмирал Макаров

"Младотурецкая" революция 1908 г., свергнувшая феодально-теократический режим султана Абдул Хамида II, застала оттоманский флот в удручающем состоянии.

Турецкий линейный корабль «Барбаросс Хайреддин»

Младотурки сделали ставку на покупку за границей крупных кораблей новейших типов. Вскоре положение в черноморском регионе приобрело весьма угрожающий для России характер. Однако вопрос о том, смогла бы казна Османской империи оплатить эти корабли, так и не перешел в практическую плоскость — в августе 1914 г. контракты на постройку крейсеров, эсминцев и подводных лодок были аннулированы.

Буквально за неделю до начала мировой войны англичане предъявили к испытаниям линкор «Султан Осман I». На борту уже находились около 500 турецких моряков, но британцыприняли решение о конфискации турецких линкоров, пообещав Порте предоставить равноценную замену по окончании войны.

Известие о «краже» англичанами двух линейных кораблей подданные султана встретили с возмущением и гневом. Наложенный великобританским правительством секвестр на эти дредноуты, притом через несколько часов после получения от оттоманского правительства последнего следуемого за них взноса, нанес сильный удар самолюбию турок и вызвал в стране взрыв всеобщего негодования как против Англии, так и вообще против держав Тройственного Согласия. 

28 июля 1914 г. немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау»преодолев слабое сопротивлениевошли в Дарданеллы. По наблюдению немецкого историка, появление германских крейсеров в Проливах «произвело впечатление чуда». Именно «Гебену» и «Бреслау» предстояло стать главными противниками российского Черноморского флота в Первой мировой войне.  Появление германских кораблей в Черном море стало для российского военно-морского руководства неприятным сюрпризом.

 После энергичных дипломатических демаршей государств Антанты по поводу недопустимости присутствия военных кораблей воюющей державы в водах нейтральной страны Порта фиктивно купила германские крейсера, мотивировав этот шаг необходимостью компенсировать потерю реквизированных британским правительством линкоров.

Германский линейный крейсер «Бреслау»

«Явуз Султан Селим» и «Берк-И Сатвет» в Стении (1914 год)

1-я бригада линейных кораблей Черноморского флота в море

Подъем гидраэроплана «М-5» на борт авиатранспорта «Алмаз»

Дислокация русского Черноморского флота в ночь на 16 (29) октября 1914 г. и набеговая операция германо-турецкого флота

Экипаж эсминца «Муавенет-И Миллийе». В первом ряду — немецкие моряки

Нападение турецких миноносцев на Одессу в ночь на 16 (29) октября 1914 г.

Ходовой мостик канонерской лодки «Донец»

Турецкая мина Уайтхеда в экспозиции Морского музея имени Петра Великого (фото 1915 г)

 3 (16) августа на «Гебене» и «Бреслау», переименованных в «Явуз Султан Селим» и «Мидилли» соответственно, были подняты османские флаги.

  14 октября командиры кораблей получили боевые приказы командующего флотом, и через полчаса оттоманский флот выступил в поход.

Суточный переход вдоль побережья Болгарии и Румынии сопровождался лишь незначительными поломками механизмов, которые были тотчас исправлены германскими машинными командами. Несмотря на спокойную погоду, скоро вышли из строя почти все кочегары-турки, пораженные морской болезнью и обессилевшие от постоянного недоедания.

Трудно было и требовать много от турецкой команды, питавшейся почти исключительно хлебом и бобами… Часто немногочисленные немецкие кочегары и матросы в продолжение целого дня исполняли все обязанности, в то время как непривычные к морю, полуголодные турки кучками грелись у дымовых труб». Как с удивлением узнали немецкие командиры, при рекрутировании в оттоманский флот не учитывались ни крепость телосложения, ни привычка новобранцев к морю.

Около 1 часа ночи 16 октября на левом крамболе миноносцев показались огни большого города, до которого было миль пять-шесть. До самого последнего момента немцы создавали видимость (как показали дальнейшие события — создавали небезуспешно) того, что приближающиеся к Одессе миноносцы являются русскими.

Командование одесского отряда полагало, что находящиеся в порту корабли и суда в достаточной мере защищены стенками молов и брекватера, поэтому не озаботилось установкой бонов или сетевых заграждений при входах в гавань. Маяки и входные огни на ночь гасились, но на волноломе, молах и набережных горели фонари. Ночной вход и выход судов не запрещались, однако ни на один из военных кораблей не были возложены задачи встречи и опознавания входящих плавсредств. Не предусматривались для этого ни посылка портовых катеров, ни установка прожекторов на оконечностях молов. По данным впоследствии показаниям офицеров «Донца», ночью процесс опознавания ограничивался окриком «Что за судно?».

 Около половины третьего ночи 16 (29) октября старшина берегового наблюдательного поста у Большого Фонтана доложил в каботажный отдел порта о том, что его сигнальщики заметили сквозь мглу неясный огонь, который в течение продолжительного времени как будто держался на одном месте. Из портовой конторы ответили, что огонь, очевидно, принадлежит одному из двух пароходов Русского общества пароходства и торговли, только что вышедших из одесского порта. Наблюдатели удовлетворились этим объяснением, хотя были склонны приписать замеченный огонь шлюпке или низкобортному судну. Доклада не последовало.

 В это время из гавани действительно выходили два парохода, ведомые лоцманским катером. Именно этот «караван» и помог сориентироваться корветтен-капитану Р. Мадлунгу, который тщетно пытался уточнить свое место и нащупать входной фарватер. Двинувшись навстречу русским судам, турецкие миноносцы разошлись с ними на контркурсах буквально в 40 метрах — по свидетельству командира «Муавенета», «с судов что-то прокричали в мегафон, а в остальном не обратили на нас внимания».

  «Гайрет» и «Муавенет» дали малый ход и вошли в гавань.

Мглистая ночь позволила наблюдателям «Донца» распознать в приближающихся кораблях миноносцы только по приближении их к брекватеру, однако сначала корабли вероломных турок были приняты за русские эсминцы типа «Лейтенант Шестаков», которые своей архитектурой, действительно, имели некоторое сходство.

 Первым опознал входящие корабли как неприятельские эсминцы вахтенный начальник «Донца», который тотчас послал доложить командиру и сам бросился к левому 152-миллиметровому орудию. Однако было поздно: в момент тревоги на «Донце» из торпедного аппарата «Гайрета» вышла мина Уайтхеда. Промахнуться по неподвижному кораблю, весьма сложно. В 03.25 торпеда взорвалась в носовой части лодки, подняв «высокий столб черного дыма, в котором виднелись ломающиеся мачты».

 «Донец» получил дифферент на нос и начал стремительно погружаться с креном на левый борт. Все произошло настолько быстро, что команда, не имея возможности бороться за живучесть корабля, должна была позаботиться о своем спасении и вплавь добиралась до волнолома.

Через час с четвертью после подрыва «Донца», турецкие миноносцы, продолжая на курсе отхода бомбардировать порт, скрылись в утренней мгле. 

Война России с Турцией 1914-1918 гг. как часть глобального конфликта до сих пор остаётся в буквальном смысле "неизвестной войной". Наступательные действия Кавказской армии были свёрнуты лишь после Февральской революции. Новое большевистское правительство России по Брестскому мирному договору вернуло Турции захваченные территории.

 В соответствии с ничтожными силами, оставленными на Кавказе, и задача, поставленная Кавказской армии, дана была совершенно скромная и в полной мере пассивная. Ей было указано, по возможности, обеспечивать нашу приграничную полосу, но в случае превосходства сил противника и невозможности удержаться в районе границы разрешалось, постепенно отходя, оставить всё Закавказье и лишь на главном Кавказском хребте, пользуясь его труднодоступностью, стремиться задержать дальнейшее продвижение противника и удержать в своих руках Баку.

 Но вместо выполнения столь скромной задачи Кавказская армия решительно выдвигается вперёд, переносит борьбу на территорию противника, наносит ряд жестоких ударов турецкой армии, заставляет турецкое командование развернуть против себя вторую армию, которая вскоре по прибытии также приводится в совершенное расстройство. Кавказская армия занимает обширную страну с богатейшими долинами, житницей всего театра, захватывает ряд важных центров и узлов путей, и, наконец, овладевает Эрзерумом, этим оплотом турок во всей Анатолии, стратегическим, политическим, экономическим и административным центром, из которого исходили нити военного и гражданского управления огромным краем.

 На границе 1917 г. Кавказская армия собственными усилиями увеличила свои силы в 2,5 раза, закалилась в тяжких переживаниях длительной борьбы и была готова каждую минуту к её продолжению. Противник же с приведёнными в полное расстройство двумя армиями был потрясён непрерывными поражениями до такой степени, что не имел уже ни сил, ни средств для продолжения войны. Когда с наступлением русской революции наша армия не хотела воевать, а потом и оставила фронт, он не мог долгое время двинуться вперёд, имея перед собой почти пустое пространство. Такой результат побед был достигнут решением кавказского командования активно выполнить поставленную армии пассивно-оборонительную задачу защиты Кавказа.

30.07.1862 — 05.10.1933 гг.) —один из самых успешных генералов России во время Первой Мировой войны, «носитель русской славы, не потерпевший ни одного поражения».Генерал от инфантерии Н. Юденич мог не только стяжать лавры «второго Суворова», но и славу лучшего русского полководца ХХ века. Генерал Юденич командовал в Первую Мировую Кавказской армией, а затем Кавказским фронтом – единственным, где русская армия не узнала горечи поражения или отступления.

К 1917 году победы на Кавказском фронте сделали Юденича героем России. Но о нем в советское время писали только с уничижительными эпитетами, а о его славе и полководческом таланте молчали вовсе. По советским учебникам и монографиям получалась полная ахинея – что Кавказская армия сражалась без военачальников, и при этом побеждала! Это замалчивание сделало свое черное дело. Сегодня мало кто знает, что именно благодаря Юденичу Российская империя должна была обрести проливы Босфор, Дарданеллы и Константинополь – Царьград, колыбель Православия. До освобождения Константинополя от чужой и чуждой ему турецко-мусульманской оккупации оставались считанные дни. Судьба Турции была уже предрешена русским штыком – она должна была исчезнуть с Армянского нагорья и полуострова Малая Азия, как чужеродный элемент, принесший коренным обитателям – армянам, грекам только лишь рабство, османское иго.
Но… переворот в России сделал ее из защитника и оплота Православия его гонителем, из противника Турции она в одночасье, по химерическим устремлениям большевиков, стала ее союзником и другом, более того, она уступила ей не только ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ территории, завоеванные русским солдатом, но даже и те, которые НИКОГДА ей не принадлежали – часть территории Восточной Армении, перешедшей к России по Туркманчайскому договору с Персией.

Насколько успешными были операции против Турции русских войск, настолько же неудачно действовали против нее союзники. С 19 февраля 1915 г. англо-французская армада (18 линкоров, 12 крейсеров, 40 эсминцев) стала бомбардировать турецкие форты, начав Дарданелльскую операцию с главной целью овладеть Дарданеллами, Босфором и Константинополем. Несмотря на то, что союзная армия в 550 тыс. человек имела двукратное преимущество, союзники потерпели сокрушительное поражение и вынужденно эвакуировали экспедиционные силы из Турции в Грецию.

В итоге, спустя некоторое время, в Лондоне (май 1916 года) было заключено секретное соглашение (договор Сайкса-Пико), по которому союзники дали обещание России выполнить Англо-франко-русское соглашение 1915 года о проливах: присоединить к России Константинополь, проливы Босфор и Дарданеллы и примыкающие к ним районы европейской и азиатской части Турции, а также передать России области Эрзерума, Трапезунда, Вана, Битлиса (т.е. практически всю территорию Армении по Севрскому договору) и часть Курдистана.

Ясно, что данное соглашение в части, касающейся России, не было выполнено, поскольку после октября 1917 года она из члена Антанты превратилась в ее врага. Россия не приняла участия также в разделе сфер влияния по итогам Первой Мировой войны, зато, уже в большевистском статусе, заключила в 1921 году беславные Московский и Карсский договоры с Турцией, и тем самым не только утратила завоевания российской армии в Первой Мировой войне, но и уступила геополитическому противнику территории, отвоеванные в течение всего XIX века.

 Договор Сайкса-Пико: 

     оккупировано Францией      оккупировано Великобританией      оккупировано Россией      Зона «A», французский протекторат      Зона «B», британский протекторат      Международные зоны