Подготовка СССР к войне и миф

Выполнявшийся с 1938 года третий пятилетний план был столь же напряженным, как и две предыдущие сталинские пятилетки. Промышленное производство должно было увеличиться более чем вдвое. В то время как во всей промышленности производство возрастало ежегодно на 13 процентов, в оборонной оно увеличивалось на 39 процентов в год.

Поступление винтовок и карабинов в войска с 1939 по июнь 1941 года возросло на 70 процентов. Среднемесячное производство стрелкового оружия в СССР накануне войны превзошло уровень, достигнутый в Германии. В эти годы Красная Армия получила новый станковый пулемет системы В. А. Дегтярёва. Созданная Ф.В. Токаревым самозарядная винтовка стала основным оружием советского бойца. В первой половине 1941 года стал поступать на вооружение пулемет-пистолет Г.С. Шпагина (ППШ). По числу пулеметов Красная Армия превосходила вермахт.

С 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года артиллерийская промышленность дала Красной Армии 29637 полевых орудий, 52407 минометов, всего с учётом танковых пушек — 92578.

Перед войной созданы тяжелый танк КВ и средний танк Т-34. Оба они обладали сильной бронёй, мощным вооружением, хорошей проходимостью и маневренностью, превосходили по своим качествам танковую технику зарубежных армий.

Значительные успехи были достигнуты и в самолётостроении. В 1940 году производство самолетов в СССР выросло по сравнению с 1939 годом на 19 процентов.

В 1940 году флот получил 100 различных боевых кораблей, главным образом миноносцев, подводных лодок, тральщиков, торпедных кораблей.

«Мы делали всё, чтобы оттянуть войну, — говорил впоследствии В. М. Молотов. — И нам это удалось — на год и десять месяцев... Провели очень много мер, но всё же недостаточно. Не успели многое доделать... Сталин еще перед войной считал, что только к 1943 году мы сможем встретить немца на равных».

29 декабря 1940 года военный атташе Тупиков докладывал из Берлина в Москву о том, что «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года». В основе информации лежали сведения о выступлении Гитлера на закрытом совещании 18 декабря 1940 года перед высшими военными руководителями.

О том, что Сталин видел в Германии неизбежного противника, причём в ближайшем будущем, свидетельствовало его выступление 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, в котором он особо остановился на причинах военных успехов Германии. Официальных записей выступлений на этой встрече не велось, но сохранились варианты заявлений Сталина в этот день по воспоминаниям. Генерал Лященко запомнил такие сталинские слова: «У нас с Германией не сложились дружеские отношения. Война с Германией неизбежна, и (повернувшись к Молотову) если товарищ Молотов и аппарат Наркоминдела сумеют оттянуть начало войны, это наше счастье. А вы, — сказал далее Сталин, обращаясь к военным, — поезжайте и принимайте меры на местах по поднятию боеготовности войск». И он предложил тост за победу в войне с фашистской Германией.

Сталин 5 мая 1941 г.

5 мая, за несколько часов до приёма выпускников военных академий в Кремле, Сталин прочёл донесение начальника внешней разведки НКГБ СССР о секретном выступлении Гитлера перед немецкими офицерами — выпускниками военных училищ: «29 апреля 1941 года Гитлер в речи, произнесённой в "спортпаласе" перед молодыми офицерами-выпускниками, содержание которой в прессе опубликовано не было, заявил: "В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными. Однако мероприятия, которые мы намечаем, являются государственной необходимостью, так как красная чернь поднимает голову над Европой».

С середины мая 1941 года по директивам Генерального штаба началось передвижение ряда армий — всего до 28 дивизий — из внутренних округов в приграничные. В начале июня 1941 года на учебные сборы было призвано из запаса около 800 тысяч человек, и все они направлены на пополнение войск приграничных западных военных округов и их укрепленных районов. 12–15 июня всем приграничным округам было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе.

Советское правительство решило предупредить возможный германский ультиматум, и 13 июня 1941 года Молотов вручил послу Шуленбургу текст сообщения ТАСС, которое было опубликовано на следующий день в советской печати. В этом документе опровергались слухи о «близости войны между СССР и Германией», подчеркивалось, что «СССР... соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении».

Во множестве публикаций текст заявления ТАСС рассматривается как образец непонимания реальной обстановки ─ мол, Сталин не хотел замечать объективных фактов. СССР начал передислокацию войск к границе, и, конечно, опасался обвинений в подготовке к войне. Сообщение ТАСС было настолько грамотно и миролюбиво составлено, что Германия так и не смогла придумать достойную реакцию на него. Как ни ответишь, всё плохо. Наши поняли, смысл молчания — война вот-вот начнется. 

Гитлер в своем обращении к немецкому народу 22 июня 1941 года попытался всё-таки обвинить нас, но как-то неубедительно: «Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере и в Румынии. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки. Но теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве».

Повторно СССР был обвинен в подготовке к наступательной войне только через 50 лет с использованием нашего разведчика Резуна, сбежавшего в Великобританию. Английская разведка переквалифицировала его в писателя, работающего под псевдонимом Виктор Суворов. Россию буквально завалили его «произведениями».

•  На просьбу Молотова о встрече 18 июля 1941 г. с Гитлером был получен категорический отказ.
• С 14 по 19 июня командование приграничных округов получило указания к 22—23 июня вывести фронтовые (армейские) управления на полевые пункты.
• 18 июня Меркулов направил Сталину записку «О массовом отъезде из СССР сотрудников германского посольства и членов их семей, и об уничтожении архивов посольства». 17 июня покинула Москву также часть персонала итальянского посольства, начался выезд из страны персонала других иностранных представительств, в том числе британского.
• В зарубежной прессе с 18 июня 1941 г. спекуляции относительно сохранения мира между Германией и Советским Союзом отошли на второй план. В ней прямо ставился вопрос: «Когда ждать немецкого нападения на СССР?» и давался однозначный ответ: «Очевидно, в самое ближайшее время».
• Приказом наркома обороны СССР Тимошенко от 19 июня предписывалось провести маскировку аэродромов, воинских частей и важных военных объектов западных округов. В приказе требовалось к 1 июля 1941 г. засеять все аэродромы травой, покрасить все аэродромные сооружения, зарыть в землю и особенно тщательно замаскировать бензохранилища, категорически запретить линейное, скученное расположение самолётов… Мерецков, характеризуя позицию, которая была изложена ему Тимошенко 21 июня 1941 г., писал в своих мемуарах: продолжала «действовать прежняя установка... Выиграть время во что бы то ни стало! Еще месяц, еще полмесяца, еще неделю. Война, возможно, начнется и завтра. Но нужно попытаться использовать все, чтобы она завтра не началась. Сделать максимум возможного и даже толику невозможного. Не поддаваться на провокации... Не плыть по течению, а контролировать события, подчинять их себе, направлять их в нужное русло, заставлять служить выработанной у нас концепции». По свидетельству генерала армии М.И. Казакова, руководство страны к 18 июня 1941 г. уже ясно понимало, что войны с Германией в самое ближайшее время не избежать, но рассчитывало выиграть еще 15-20 дней, необходимых для сосредоточения и развертывания частей в соответствии с выработанным планом.

Наивно полагать, что руководство Германии не знало о наших планах. Но ведь война не началась в мае, и мы затянули немцев в зиму!

В 5 часов 30 минут 22 июня министерство иностранных дел Германии направило народному комиссару иностранных дел СССР Ноту от 21 июня 1941 года, в которой заявило:

«…Советское правительство вопреки своим обязательствам и в явном противоречии со своими торжественными заявлениями действовало против Германии, а именно:

Подрывная работа против Германии и Европы была не просто продолжена, а с началом войны ещё и усилена.

Внешняя политика становилась всё более враждебной по отношению к Германии.

Все вооружённые силы на германской границе были сосредоточены и развернуты в готовности к нападению.

Таким образом, советское правительство предало и нарушило договоры и соглашения с Германией. Ненависть большевистской Москвы к национал-социализму оказалась сильнее политического разума. Большевизм — смертельный враг национал-социализма.

Большевистская Москва готова нанести удар в спину национал-социалистской Германии, ведущей борьбу за существование.

Правительство Германии не может безучастно относиться к серьёзной угрозе на восточной границе. Поэтому фюрер отдал приказ германским вооружённым силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу…»